...Еще  при  жизни  Некрасова многим  стало  ясно, что  его  имя  будет  вписано  в  пантеон  славы  родного  края. Семья  брата, наследовавшая  и  родовые  грешневские  земли, и  благоприобретенную  Карабиху, благодарно  чтила память  Николая  Алексеевича. Идея  сохранить  на  родине  поэта  его  дом, в  конце  концов, была  не  только  услышана, но  и  государственным  решением  воплощена  в  жизнь.  В  1930 году  "Карабиха" по  постановлению  ВЦИК  и  СНК  РСФСР  получила  статус  "заповедника"  при  продолжающемся  "хозяйственном  использовании".  В  1940  году  решением  научно-экспертного  совещания  при отделе  охраны  памятников Управления  по  делам  искусств  прииСовнаркоме  РСФСР  усадьба Н.А. Некрасова  была  принята  на  централизованный  учет  и  государственную  охрану.  В  1946 году постановлением  Совмина  СССР  "О  мероприятиях  по  увековечению  памяти  Н.А. Некрасова  в  связи  с  125-летием  со  дня  его  рождения"  было предписано  создание  государственных  мемориальных  музеев  в  петербургской  квартире  и  в  ярославской  усадьбе  поэта.  В  1987 году  по  решению  Ярославского  облисполкома  Музей-усадьба  Н.А. Некрасова  "Карабиха" перестала  быть  филиалом  Ярославского  историко-архитектурного  музея-заповедника, получив  статус  самостоятельного  учреждения  культуры. А  в  следующем  году  постановлением  Совета  министров  РСФСР  было  принято  решение  о  преобразовании  Музея-усадьбы  Н.А. Некрасова  в  Государственный  литературно-мемориальный музей-заповедник  Н.А. Некрасова  "Карабиха" с  филиалами  в  Абакумцеве  и  Грешневе.

         Уже  в  1949 году  в  капитально  отремонтированном  центральном  здании усадьбы  был  развернут  литературный  отдел  музея  "Жизнь  и  творчество  Н.А. Некрасова". Двумя  годами  позже  открылся  мемориальный  отдел  "Личные  комнаты  Н.А. Некрасова".  К  150-летию  со  дня  рождения  поэта  были  переоформлены  и  значительно  обновлены  обе  экспозиции. А  с  получением  "Карабихой"  нового  статуса...встала  задача  качественного,  с  учетом  новейших  научных  подходов,  переосмысления  концепции  музея.  К  1990 году  она  в  основных  чертах  сложилась.

    Однако  в  последующие  годы  вновь  пришедшими  в  "Карабиху"  сотрудниками  прежняя  концепция  Музея-заповедника Н.А. Некрасова  на  ярославской  земле  была  подвергнута  решительной  ревизии,  в  результате  которой  возникла  очередная  версия  того,  как  в  ГЛММЗ  следует  строить  мемориальные  экспозиции.  ...При  этом  вариант  С.В. Смирнова <в  то  время заместителя  директора  по  научной  работе  - philolog> последовательно  исходил  из  государственно  утвержденного  профиля  некрасовского  музея,  а  вариант заведующей  отделом "Карабиха"  М.Д. Даниловой предполагал  построение  в  Карабихе  системы  экспозиций,  раскрывающих  прежде  всего  "интересную  200-летнюю  историю  усадьбы".  Проведенное  в  1997 году  на  базе  музея  совещание  директоров литературных  музеев  не  сочло  возможным  услышать  озабоченности  ярославской  интеллигенции  судьбой  ГЛММЗ  и  поддержало  "новаторскую"  усадебную  концепцию. (К  тому  времени  благодаря  стараниям  "новаторов"  С.В. Смирнов  в  музее  уже  не  работал).

  ...Главная беда прежнего музейного строительства в "Карабихе", считает нынешний заместитель директора музея, состоит  "в выделении из почти двухсотлетней истории усадьбы "некрасовского" периода" и, как следствие, ...в разграничении объектов усадьбы на "некрасовские" и "не некрасовские", в различении нескольких уровней их мемориальности (и, как можно заметить,в раздражающем воздействии...современной их эпохе < 40-х годов XX века-philolog> терминологии и образных выражений  - все это признано в "концепции" М.Д.Даниловой и её коллег прямыми инструментами разрушения "уникального в нашей области по сохранности и архитектурным достоинствам архитектурного ансамбля"

     Однако же стоит припомнить, что ни произошедший снос карабихской церкви (кирпич её якобы пошел на строительство новой карабихской средней школы), ни свершившееся ранее практическое уничтожение приходского кладбища (потесненного огородами карабихцев), ни асфальтирование двора и проездов в Карабихе в канун некрасовского юбилея в 1971 году отнюдь не были связаны с этим "идеологическим обоснованием", но мотивировались совсем другими -...как "идеологическими", так и вполне "прагматическими"-установками. Другое дело, что эти объекты в свое время…не были взяты под охрану…Реально ли (и просто безопасно ли!) было в 1946 (!)году заявлять о необходимости взятия под охрану (тем более о восстановлении) каких бы то ни было церковных зданий, приходских крестьянских и «помещичьих»(!)  захоронений, «аристократических» усадеб, парков, оранжерей? Тем более в ситуации послевоенной разрухи, голода, начинающегося нового «поиска ведьм»! Вольно об этом свысока судить сегодня. Труднее, видимо, вникнуть в реальную логику людей ушедшего времени.  

         Поэтому невольно преклоняешься перед профессиональной честностью, научной добросовестностью и личным мужеством "кандидата архитектуры»  А.И.Суслова, обосновавшего необходимость сохранения и музеефикации не только Восточного флигеля, где в последние свои карабихские приезды живал поэт и где сохранилась часть его вещей, но также и Центрального дома – пусть под «литературно-идеологическую», в просветительских и пропагандистских видах создаваемую экспозицию, а также всего ансамбля «голицынско-некрасовской» усадьбы в определяющих её архитектурных элементах, включая приусадебную церковь – в качестве  «необходимого архитектурного пятна» или даже «живописной руины» (таковы были трагические эвфемизмы эпохи: как ни назвать – лишь бы сохранить!). И не вина блестящего знатока ярославской архитектуры с древнейших времен, что в 1955 году он уже не мог защитить гармоничное здание высокого классицизма от начальственного «гуманизма»: одним памятником «религиозного мракобесия» меньше, зато одной школой для в обстановке «всенародного послевоенного подъема» для советских ребятишек станет больше. Профессионализм А. И. Суслова как архитектора и музейщика как раз и обнаружился в том, что он прекрасно понял, с каким именно музейным пространством ему приходится иметь дело и какие решения оно диктует.  

          Исходя из тесной связи критериев мемориального («время» и «бытование») и эстетического («архитектурная идея» и «композиционный план» усадьбы), А.И.Суслов предлагал сохранить собственно «голицынскую» усадьбу – как созданный именно этой семьей памятник архитектуры, но в том историческом виде, в котором её приобретал и в каком в ней проживал поэт Н.А.Некрасов. Все же постройки позднейшего времени, полагал А.И.Суслов, именно потому, что они «разбросаны по территории усадьбы с полным пренебрежением к её первоначальному (то есть «голицынскому» - Н.П.) плану и потому мешают восприятию ее подлинного облика, подлежат сносу».